Сказки должны кончаться свадьбой - Страница 53

Ярким огоньком, вспыхнуло и погасло воспоминание, Крел, подающий руку Мелинде, Мелинда рыдающая и обвиняющая всех, ее нежелание выговориться. Что же ты наделала, сестра? Зачем решилась на такой поступок? Неужели Мойран сумел и тебя втянуть в историю с предательством? Что ты наделала?

Айнарра опустилась на пол рядом с Крелом, дотронулась до его сведенной судорогой руки, коснулась покрытого мелкими бисеринками испарины лба и раздраженно зашипела, отдернув ладонь. Удивленно посмотрела на нее, красную, словно дотронувшуюся до раскаленного железа, и повернулась ко мне. Всего на мгновение, чтобы поймать мой взгляд и кивнуть в сторону Мелинды, замершей, словно изваяние возмездия. Проницательная Владеющая как и я, мгновенно поняла, что Мелинда очутилась тут не случайно. Я шагнула к Мелинде, а Айнарра отвернулась обратно Крелу, прибегнув к Дару, чтобы успокоить этот припадок.

— Мелинда, — позвала я так, как звала бы раненного зверя, осторожно, спокойно, без угрозы. — Мелинда!

Она перевела на меня свой горящий взгляд.

— Что ты сделала, Мелинда? Что происходит? — спросила я. Сейчас главное выяснить, что происходит с Серым, остальное подождет.

Но вместо ответа мне достался только смех, торжествующий и немного истерический. И тогда я прибегла к безотказному, проверенному временем средству. Залепила оплеуху. Тяжелую, не жалея и не испытывая никаких мук совести, так что у нее мотнулась голова, а у меня заныла ладонь. И еще одну. А потом встряхнула за плечи, и повторила вопрос глаза в глаза, не давая отвернуться, не разрешая взглядом соврать:

— Что ты сделала?

И слова вдруг полились из нее как вода из прорванной плотины на реке.

— Это ты во всем виновата! Ты! — Она обвиняла меня, подумать только! — Думаешь я не знаю, что ты ведьма? Что ты можешь творить черное колдовство. Отец мне все рассказал. Я видела, как ты спасла этого… — она судорожно кивнула подбородком в сторону Крела, — после бури, я знаю, что ты прервала гадание потому, что боялась быть раскрытой. А мне… мне даже не захотела помочь, хотя я просила тебя. Ты виновата в том, что Мойран умер, ты.

Она говорила о чем угодно, но только не о том, что меня интересовало. Крел за спиной издал еще один слабый стон, и я не выдержала, обернулась. Айнарра все еще пыталась успокоить Серого, или хотя бы придать ему сил, но ничего не помогало. Он все слабел, и ослаб уже настолько, что Суть начала проглядывать сквозь него. Я видела, и думаю, что все находящиеся в комнате видели, как он вздрагивает, полузакрытые глаз его наполняются птичьей желтизной, ногти то и дело удлиняются, становясь цепкими когтями, а на коже появляются и снова пропадают перья. Как будто сквозь него прорастало другое существо. Он боролся, но жизнь его текла песком сквозь пальцы, и Суть становилась все сильнее. Еще немного, и все человеческое в нем исчезнет, останется лишь то, что составляет звериную половину его души — сокол.

— Зови Лорда! — Велела Айнарра ближайшему стражнику, и он опрометью ринулся в дверь.

Я повернулась к Мелинде, которая никем не остановленная продолжала бросать мне обвинения, и еще раз задала все тот же вопрос, уже не ожидая узнать. Но она вдруг ответила.

— Я сделала то, что должна была сделать ты! То, что ты обещала сделать моему отцу. Я знаю, в чем таится твое черное колдовство. Я видела, где ты прячешь медальон, и сделала все сама, — выплюнула Мел, гордо вздернув подбородок, и показывая всем своим видом, что ни в чем не раскаивается.

Медальон! У меня от ужаса похолодели кончики пальцев. Побрякушка, абсолютно бесполезная и безопасная для меня, и смертельно ядовитая для других! Но как, откуда моя сестра, почему медальон оказался у Крела? Ну конечно, тут же пришло мне в голову, ей рассказал дядя. И она несомненно порылась в моих вещах, чтобы подтвердить его слова, и, наверное, тогда же вытащила из моих вещей заколку для отвода глаз. Я ведь видела, я могла понять. Могла, и не поняла, не обратила внимания, занятая, как мне мнилось, более важными делами.

О том, что я сделала после, мне до сих пор стыдно вспоминать. Но, кажется, окажись я еще раз там же, то вновь повторила бы. Я залепила Мелинде еще одну пощечину. От души. Если раньше я била ее лишь для того, чтобы привести в сознание, то теперь вложила в удар и горечь, и гнев, и презрение — всю ту смесь чувств, которая заставляет совершать необдуманные и некрасивые поступки. Мелинда, которую никто никогда не то, что не порол, пальцем не трогал, растерянно захлопала глазами и странно дрогнула губами, словно сдерживая слезы. Ей еще не приходилось в жизни унижаться, и сейчас она переживала потрясение.

Но наблюдать за внутренними мучениями сестры мне было некогда. Крел был гораздо важнее сейчас, ведь его жизнь была в опасности, и на этот раз по моей вине. Я опустилась рядом с Айнаррой на колени, и протянула руки к Крелу. Того, кто лежал на полу уже трудно было как-то обозначить. Уже не человек, но еще не птица. Почти такой же, каким я видела его на Тропе. Почти, только обессиленный и равнодушный к происходящему, холодный.

Прикрыв глаза, я протянула руки, но присутствие стражников отвлекало, мешало сосредоточиться. Владеющая каким-то чудом угадала это, поняла меня без слов, и отослала их за дверь. Я мысленно поблагодарила ее и, наконец, сумела позвать:

— Кровь к крови, кость к кости, мое ко мне, освободи, что не твое.

И потянулась к серебристой цепочке. Медальон, словно учуяв мое право, сам прыгнул в руки, и я освободила шею Серого. Он сразу же задышал легче, и стал опять приобретать человеческие черты…