Сказки должны кончаться свадьбой - Страница 62

— Да вот, например, разгуливать в столь неподобающем виде. Или у вас так много шалей, что вы нарочно теряете их и сейчас подыскиваете место, где половчее это сделать?

Да я уж и забыла об этом случае, слишком много всего произошло с тех пор. Не найдясь с ответом, растерянно промолчала.

— Да, да. Молчать куда благоразумней. — Насмешливо кивнул мне на прощание Серый.

Я с ненавистью уставилась на бесшумно закрывшуюся дверь. Только осталось странное ощущение, будто заходил он, собираясь сказать о чем-то ином, но заколебался пока ожидал меня, и отступил, ухватившись за первую попавшуюся причину, чтобы отсрочить разговор.

Как странно мы общаемся. То почти дружелюбно, доходя до глубин откровенности, словно нет в мире никого ближе, то зло, словно величайшие враги.

Я и сама не понимала, что испытываю к Лорду. Я бы могла умереть за него, если понадобится, не за самого человека, но за то, что он воплощал, и я бы сама убила его своими руками, если бы он довел меня до чуть большего бешенства. Понять бы только чего мне хочется больше.

Но раз Лорд уже не спит, то и мне не стоит лениться.

Приведя себя в порядок, я начала новый день.

Далее, разумно было бы рассказать о моей увлекательной битве с провизией в кладовой и на кухне, раскрыть подробный список самых нелепых и неразрешимых проблем, с которыми ко мне шли Серые, и которые я с блеском решила, а, возможно, похвастаться своими успехами в приведении военного замка на границе в такой вид, что в нем не стыдно было бы дать и королевский бал. Но я опущу это. Потому что ничего подобного не случилось. Мое время заполняли по большей части насущные проблемы, небольшие, если речь идет об одной семье, но огромные в масштабах целого замка. Я пеклась, о том, чтобы общий обед был подан вовремя, чтобы женщины стирающие одежду воинов, не мерзли в холодной воде, а дров и горючего камня в каминах было вдоволь, но не чрезмерно. Что потерялся ключ от кладовой, а двери и замок там крепкие — не выломать, что вездесущие мальчишки натворили дел, посолив сладкий травяной отвар, а заметили это, лишь когда подали его на стол. Порой мне приходилось решать мелкие ссоры и мирить обиженных. Словом, тысячи мелких дел занимали мой день и мои мысли от того момента, как я открывала глаза, до того, как они сами закрывались, стоило лишь прилечь. Я несла ответ за то, чтобы все было исправно и на своем месте. И полной мерой ощущала правоту Лорда, что такое занятие не привилегия, а тяжкий труд.

Самое яркое изменение состояло в том, что на обедах я теперь сидела слева от Лорда, хотя его место чаще пустовало, Гварин был настолько занят, что питаться предпочитал между делом, и об том тоже следовало заботиться мне.

После тягостного отъезда Коррейна и Мелинды, чтобы избавиться от грусти, я сознательно загрузила себя заботами, вымотала себя настолько, чтобы сил едва осталось на то, чтобы переставлять ноги. Усталость позволяла думать только о сне. Ни о чем ином я вспоминать просто не хотела.

Из этого состояния меня вывел Крел. Он уже достаточно оправился, чтобы держать меч и нести стражу, но за ворота Лорд его пока не выпускал. И он маялся от непривычно долгого сидения в четырех стенах, пытаясь приложить руки то к одному занятию, то к другому. Я сталкивалась с ним в самых неожиданных местах, в неурочное время так часто, что сочла бы это подстроенным, если бы не осознавала нелепость собственных предположений.

Вот и сейчас. Был уже поздний вечер, в целительской, где я сидела, просматривая записи о разнообразных тратах и потребностях и планируя будущий день, мне по-прежнему было уютно и лучше думалось. Пламя свечи плясало от едва ощутимого сквозняка, завораживало и отвлекало.

— Леди Ирга!

Я вздрогнула, уронила перо, посадив некрасивое пятно на стол. То-то Айнарра будет завтра рада.

Крел терпеливо дождался, пока я устраняла улики своей невнимательности.

— Вы не уделите мне пару капель вашего драгоценного внимания.

Словно девочку взял меня за руку и повел за собой. В библиотеке было тихо, как и всегда. И тепло.

Он усадил меня в кресло, сам уселся на стол. Соскочил. Зажег свечи. Прошелся вдоль книжных полок, вернулся, стал передо мной в обличительной позе.

— С вами все в порядке? — спросила я, удивленная таким поведением.

— Вероятно, я должен поздравить вас с помолвкой?

— Благодарю.

Разговор прервался. После непродолжительного молчания, во время которого Крел внимательно вглядывался в мое лицо, ища нечто ему одному ведомое, задал мне еще один вопрос:

— Я должен спросить, понимаю, что все это выглядит неучтиво и неправильно с моей стороны. Но, леди Ирга, вы дали добровольное согласие моему брату?

— Что вы хотите сказать?

— Я, верно, не так выразился, — неожиданно смутился Серый, — но Гварин очень упрям. И порой, решив что-то, бывает твердолоб, не думая о других. То есть я хочу сказать, он ведь вас не принудил?

— Нет, Крел. Я дала добровольное согласие, — усмехнулась я.

Конечно, Лорд пригрозил, что заставит, но все же, решение приняла я сама.

— Хотя вы правы, он готов был идти напролом.

Казалось, мои слова разрешили для Серого некую загадку.

— Я рад, что это так. Понимаю, что мои подозрения нелепы, но все же я должен был знать.

Я уже было ушла, но дойдя до выхода, вернулась.

— Для простых поздравлений вряд ли нужен разговор наедине. Что вы не договариваете?

— Вы очень проницательны, леди Ирга. — Смутился Крел. — Что ж, я сам начал этот разговор. Понимаю, что сейчас поздно говорить об том, но вы очень понравились мне еще в Барии, но вы были так отстранены от всех, кроме Коррейна, да еще и он рассказал мне о вашем знакомстве, и я понял о чьей заколке идет речь. Я не решился, ухаживать за вами, полагая, что мой брат, — он замялся, подбирая выражение, — что вы предназначены друг другу самой судьбой. И старался удержать подальше Коррейна. Даже Адера попросил об этом. А потом вы спасли мне жизнь. И беспокоились обо мне, когда я выздоравливал. Я молчал, но для себя решил, что если брат, ко времени свадеб окажется так глуп, что все еще не решит объявить вас своей, то я воспользуюсь случаем.